ДИБИЧ Ив. Ив. (Иоганн Антон) — барон, генерал-фельдмаршал (1785—1831). Жил до 1801 г. в Германии. Выдвинулся в кампанию 1812 г. В качестве аракчеевского любимца являлся одним из приближенных и влиятельных при Александре I лиц и одним из крайних проводников и представителей реакционной политики. В качестве начальника гл. штаба косвенно участвовал в организации и осуществлении слежки за Пушк. и административных нажимов по отношению к нему. Об усиленном интересе Д. к личности Пушк. свидетельствует его запрос от 14 нояб. 1824 г. к министру нар. просвещения о личности только что прибывшего в Петербург Льва Пушкина; этот запрос не остался тайной для поэта, который рассказывал Пущину, «будто бы император Александр ужасно перепугался, найдя его фамилию в записке коменданта о приезжающих в столицу, и тогда только успокоился, когда убедился, что не он приехал, а брат его Левушка». Д. же подтверждал в 1825 г. предписание псковскому губернатору Б. А. фон Адеркасу «иметь наблюдение за поведением и разговорами г. Пушкина»; ему докладывали о новых произведениях Пушк., их издании и распространении в обществе; он по приказу Николая вызывал Пушк. в 1826 г. из Михайловского в Москву (через фельдъегеря). Позднейшее участие Д. в государственных и военных событиях могло только усилить неприязнь к нему со стороны Пушк. и его круга. Такова его роль в отставке Ермолова: медленность и нерешительность во время турецкой кампании, ведшейся главным образом по планам Д., в 1829 г. назначенного главнокомандующим. Стихотворение Пушк. «Олегов щит» явилось выражением недовольства части общества тактикой Д., который, имея возможность занять Константинополь, не сделал этого. Еще большее неудовольствие вызвало затяжное и бездарное ведение Д. польской войны. 6 сент. 1831 г. Пушк. заносит в свой дневник мнение Жомини о действиях Д. Безнадежное отношение к тому положению, в которое поставил Д. русскую армию, а с ней и империю, нашло выражение в стихотворении Пушк. «Перед гробницею святой». При известии о смерти Д. (29 мая 1831) в письме от 11 июня 1831 Пушк. пишет: «О смерти Дибича горевать, кажется, нечего. Он уронил Россию во мнении Европы и медленностию успехов в Турции, и неудачами против польских мятежников» и в другом письме: «потеря Дибича должна быть чувствительна для поляков».