«ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ» — нач. романа, над которым работал Пушк. осенью 1828 г. (см. Роман из великосветского быта). Прототипом героини романа, Зинаиды Вольской (в плане «Зелия»), являлась знаменитая петербургская красавица этой поры, Аграфена Федор. Закревская, жена генерал-адъютанта А. А. З., охарактеризованная Пушк. той же осенью 1828 г. в «Портрете» («С своей пылающей душой, с своими бурными страстями») и в «Наперснике» («Твоих признаний, жалоб нежных»), портретно зарисованная в одной из выпущенных строф XVIII гл. «Онегина» («Неслышно в залу Нина входит» и пр.) и бегло отмеченная в основном его тексте (сравнение Татьяны с «блестящей Ниной Воронскою, сей Клеопатрою Невы»). Страницы о Зинаиде Вольской являлись местами лишь прозаическим переложением «Портрета» и «Наперсника», а письмо Пушк. от 1 сент. 1828 г. к Вяземскому о Закревской («Она утешительно смешна и мила. Я ей пишу стихи, а она произвела меня в свои сводники») проливает свет на основу и самой завязки романа. (Ср. сентенцию Минского в первом наброске — «Я просто ее наперсник, или что вам угодно. Но я люблю ее от души — она уморительно смешна» — и его же роль в наброске втором той же главы). Возможно, что из-за портретности героини и некоторой обыденности автобиографических черт, сообщенных образу Минского, Пушк. отказался от продолжения начатого романа и переключил его материал в схему «На углу маленькой площади» (см.). Социально и интеллектуально снизив Минского, а Вольскую из блестящей светской львицы превратив в увядающую обитательницу Коломны, Пушк. художественно резче и убедительнее мог разрешить и намеченную им романтическую коллизию — столкновение Вольской с ее будущей соперницей («молодой провинциалкой», судя по нач. плану).
На отказ от первого варианта романа известное влияние могло оказать и знакомство Пушк. в конце 1828 г. с полным текстом «Бала» Баратынского, который не только героиней своей поэмы избрал ту же Закревскую, но предвосхитил всю фабульную схему Пушк. («Арсений», герой, несколько напоминающий Минского, покидает свою любовницу, великосветскую львицу, «княгиню Нину» для «Ольги», чистой, хотя и малозаметной, молодой девушки). Восторженные Крит. заметки Пушк. о «Бале» Б. дают ключ к уяснению особенностей и его собственного подхода к той же теме. Одна эпизодическая деталь брошенного романа (разговор с испанцем о светских женщинах) была развернута Пушк. в конце 1829 г. в особом художественно-публицистическом этюде (разговор с испанцем о русск. аристократии).