АБВГДЕЁЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЭЮЯ

ЭПИГРАММЫ ПОЛИТИЧЕСКИЕ

ЭПИГРАММЫ ПОЛИТИЧЕСКИЕ. Эпиграммы — жанр, чрезвычайно распространенный в дворянской поэзии первой четверти XIX в., — прежде всего были связаны со светским острословием салонов. Существовали присяжные светские острословы, вся литературная деятельность которых сводилась к сочинению эпиграмм, вышучивающих недостатки частных лиц либо общечеловеческие слабости: глупость, легкомыслие, любопытство и т. д. Эпиграммы играли, однако, и более серьезную роль. Они были сильным орудием литературной полемики: Воейков, Вяземский, Соболевский и др. нанесли эпиграммами немало чувствительных ударов враждебным им литературным течениям. И с этим родом эпиграмм мы часто встречаемся у Пушк. (ср. многочисленных эпиграммы на Каченовского, Булгарина и т. д.). Эпиграмма — светская острота или дружеская шутка, эпиграмма — литературный удар, — эти жанры объединяют Пушк. с большинством дворянских поэтов эпохи. Тут Пушк. был мастер, но не основоположник, не пролагатель путей. Самостоятельное слово Пушк. произнес в жанре э. п. В программном стихотворении «О, муза пламенной сатиры» поэт отождествляет «Ювеналов бич» гражданского обличения и «язву эпиграмм» и готовит свои удары «не подражателям холодным, не переводчикам голодным, не беззащитным рифмачам», т. е. не литературным противникам, а «ребятам — подлецам». Характерно, что Пушк. приписывались политические эпиграммы, широко распространенные, но созданные другими лицами. Так, с именем Пушк. прочно связались не принадлежащие ему политические эпиграммы: «В России дышит все военным ремеслом», «В России нет закона», «Всю жизнь провел в дороге», «Желали прав они: права им и даны», «Народ мы русский позабавим». Самый факт упорного приписывания Пушк. всех этих эпиграмм свидетельствует о широкой популярности действительных эпиграмм Пушк., приведший к тому, что всякий удачный эпиграммический выпад против царизма невольно ассоциировался с именем создателя и мастера жанра. В статье о Баратынском Пушк. отметил, что эпиграмма, являющаяся, по выражению Буало, только «острым словцом, украшенным двумя рифмами», скоро стареет. Если светские эпиграммы Пушк. очень часто были только «острыми словцами, украшенными двумя рифмами», то эпиграммы политические, наоборот, почти всегда заключали в себе целостный образ. В эпиграммах на Воронцова, Фотия, Александра I, напр. мы находим не только нападения и остроты, но и блестящие, глубокие и меткие характеристики этих исторических фигур. В эпиграмме чрезвычайно велико значение концовки, которую французы называют pointe, а Пушк. назвал «шпицом» («Двум Александрам Павловичам»). Но если в салонных эпиграммах — французских и русских — таким «шпицом» обычно являлась наиболее эффектная острота, то в политических эпиграммах Пушк. «шпиц» проникнут действенностью, содержит часто пожелание или призыв. Так, эпиграмма «На Фотия» кончается пожеланием: «Пошли нам, господи, греховным поменьше пастырей таких, — Полу-благих, полу-святых». Такова же концовка эпиграммы «На Стурдзу»: «Ты стоишь лавров Герострата иль смерти немца Коцебу».