АБВГДЕЁЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЭЮЯ

«ПУТЕШЕСТВИЕ В АРЗРУМ ВО ВРЕМЯ ПОХОДА 1829 ГОДА»

«ПУТЕШЕСТВИЕ В АРЗРУМ ВО ВРЕМЯ ПОХОДА 1829 ГОДА». Пушк. собирался еще в 1827 г. в Грузию (письмо Л. С. Пушкину от 8 мая 1827 г.). Весной 1828 г. он получил от Николая I и Бенкендорфа отказ на просьбу о разрешении быть при действующей армии. Несмотря на это, 1 мая 1829 г. Пушк. отправился на Кавказ. Официально он объяснял причину своей поездки как желание повидать брата, позднее, в проекте предисловия к «Путешествию в Арзрум», как желание «свидания с некоторыми из приятелей». Если принять во внимание, что большинство приятелей Пушк., участвовавших в кампании, были декабристы и «прикосновенные», — поездка его, запрещенная правительством, является открытым вызовом. Этим объясняется и крайнее недовольство его поездкой со стороны Николая и Бенкендорфа, и ревностная слежка, установленная за Пушк. сразу же после его отъезда, и, быть может, инспирированные «нажимы» «Северной Пчелы» с требованием от поэта немедленных поэтических откликов на военные события. Во время своего путешествия Пушк. вел путевые записки, первая из которых (о посещении Ермолова) помечена «15 мая. Георгиевск». Эти путевые записки дошли до нас в объеме, соответствующем первой главе «Путешествия в Арзрум», да еще описание дворца сераскира в Арзруме, с пометой 12 июля 1829 г., соответствующее отрывку 5-й главы «Путешествия». Эти путевые записки подверглись позднее, при писании «Путешествия в Арзрум», значительной переработке, а частью и вовсе не были использованы. Отрывок из них был напечатан Пушк. в 1830 г. в «Литературной газете» (№ 8) под заглавием «Военная Грузинская дорога», с подзаголовком: «Извлечено из путевых записок». Напечатанию, а в значительной мере и написанию «Путешествия» дало толчок появление книги франц. дипломатического агента Фонтанье (см.), в которой Пушк., с одной стороны, назывался «бардом в свите Паскевича», а с другой — ясно намекалось на то, что Пушк. написал сатиру на Арзрумский поход. Таким образом, «Путешествие» издавалось Пушк., как все написанное и неизданное о военных событиях 1829 г., для снятия могущего возникнуть обвинения и вместе с тем его издание должно было явиться ответом русской критике (Ф. Булгарин, Н. Надеждин), требовавшей от Пушк. прославления кампаний 28—29 гг. При этом Пушк., несомненно, предполагал издать «Путешествие» отдельной книгой. Об этом свидетельствует как внешний вид беловой рукописи «Путешествия», так и ее состав: «Предисловие» с особым титульным листом и два приложения: первое — франц. статья «Notice sur la secte der Yйzidis» (на 13 стр.), по-видимому, должна была быть переведена, второе — «Маршрут от Тифлиса до Арзрума». Предназначенный для издания в отдельном виде текст отличается от того, который был напечатан Пушк. в «Современнике» (1836, кн. 1) своей композицией: отсутствует деление на главы. То обстоятельство, что Пушк. написал «Путешествие в Арзрум» гораздо позднее своих «путевых записок» и не всегда основываясь на них, доказывается и характером сведений, даваемых в «Путешествии», и даже характерной ошибкой: он отнес перевал через Безобдал ко времени до выезда из укрепления Гергеры. Написанию «Путешествия» предшествовала большая работа над материалами истории Кавказа, трудами путешественников и т. д. Об этом свидетельствует, между прочим, письмо Пушк. к Ермолову с просьбой о сообщении материалов. Сведения, сообщаемые Пушк. в «Путешествии», восходят к литературным источникам. Вместе с тем фактические неточности или ошибки, сделанные им в «Путешествии», незначительны. Главное следует отнести на счет небрежностей текста «Современника», так как в тексте беловой рукописи этих ошибок нет. Такова опечатка «Современника», повторенная затем в большей части изданий о Мушском паше, который приезжал просить к Паскевичу «места для своего племянника» (на самом деле, «места своего племянника», как в тексте беловой рукописи). То же относится и к нелепому написанию грузинского названия «Тбимикалар» Тифлиса, которое оказывается также опечаткой. (У Пушк. Тбилис-калар.) «Путешествие в Арзрум» с упоминанием имен декабристов (в тексте «Современника» скрытыми под прозрачными для современников инициалами), со стилистически выдержанным нейтралитетом в оценке и описании военных событий вызвало суровый отзыв официального критика Ф. Булгарина, назвавшего это произведение «холодными записками». Насколько обязательным политическим актом был бы в данном случае один из поэтических жанров (поэма, ода), видно из письма самого Паскевича к Жуковскому в ответ на посыл ему брошюры «На взятие Варшавы», в которую вошли стих. Пушк. «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Письмо это (1831 г.), написанное уже тогда, когда Паскевич мог чувствовать себя удовлетворенным комплиментами, содержащимися в последнем стихотворении, содержит резкие упреки Пушк. за то, что его «лира долго отказывалась бряцать во славу подвигов оружия» и «так померкнула заря достопамятных событий — Персидской и Турецкой войны». Соответствующие места путевых записок, вошедшие и в текст «Путешествия», связаны по темам со стихами Пушк.: таково стих. «Калмычке», первоначально предназначавшееся ко включению в текст записок; таковы далее стих. «Делибаш», «Монастырь на Казбеке»; «Кавказ»; «Обвал»; стих. «Был и я среди донцов» связано с отрывком записок, не вошедшим в текст «Путешествия» («Мы ехали из Арзрума в Тифлис»).