АБВГДЕЁЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЭЮЯ

ОВИДИЙ

ОВИДИЙ (Публий Овидий Назон) (43 до н. э. — 17 н. э.) — знаменитый римский поэт. Принадлежа к аристократическому роду, О. рано оставил государственную службу и всецело посвятил себя занятиям поэзией. Первым его произведением являются «Героиды», любовные послания женщин героической эпохи своим мужьям или возлюбленным. Известность как поэта О. доставили его любовные элегии «Amores» (три книги, заключающие в себе 49 стихотворений) и особенно нашумевшая «Наука любви» («Ars amatoria»), дидактическая, весьма нескромная по содержанию и блестящая в литературном отношении поэма, заключающая в себе наставления женщинам и мужчинам, какими средствами можно приобретать и сохранять за собой любовь. Осенью 9 г. н. э. О. был отправлен Октавианом Августом в ссылку на берег Черного моря в г. Томы, у устья Дуная (ныне Кюстенджи в Добрудже). Остается неизвестным, что было ближайшим поводом к этому тяжелому наказанию, но одной из причин была «Наука любви». В ссылке О. были написаны начатые им еще в дороге элегии, составившие собрание в пяти книгах «Tristia» («Скорби»). В первой книге О. описывает опасное морское путешествие в Томы. Вторая книга заключает в себе одну элегию, обращенную к Августу, у которого поэт униженно просит прощения, утверждая, что он, автор сладострастных стихов, в жизни — целомудренный человек. Элегии трех остальных книг — жалобы жене, дочери и друзьям на тяжелую, полную лишений и горести среди варваров жизнь в Томах.

Такого же содержания стихотворные «Письма с Понта». В Томах же был окончательно отделан главный труд О. «Метаморфозы», в 15 книгах которого поэтически изложены греческие и римские мифы о превращениях, начиная с хаотического состояния вселенной и кончая превращением Юлия Цезаря в звезду. Занимался О. в Томах и отделкой написанной в Риме ученой поэмы «Фасты», содержание которой — мифологическое объяснение праздников римского календаря. Мольбы О. об освобождении оставались тщетными и перед преемником Августа Тиберием, и поэт умер в Томах, в окрестностях которых был погребен. Пушк. читал О. еще в лицее. В стих. «К Батюшкову» («Философ резвый и пиит») и «Сон» О. упоминается мимоходом, как автор любовных элегий. В «Торжестве Вакха» описание шествия этого бога напоминает некоторые места «Науки любви». Совсем иное отношение к О. у Пушк. в годы его пребывания на юге. Римский поэт сделался ему душевно близким. В его судьбе Пушк. увидел много общего со своей. Он внимательно читал его «Скорби» и «Письма с Понта» во французском переводе, и чтение это отразилось в ряде произведений, особенно 1821—1822 гг. В эти годы римский поэт был «властителем дум» Пушк. Впервые Пушк. сопоставил себя с О. в стих. «В стране, где Юлией венчанный», где О. назван «Юлией венчанным», согласно с мнением Вольтера, писавшего о том, что О. был сослан за связь его с дочерью императора Юлией. В послании «Чаадаеву» («В стране, где я

забыл тревоги прежних лет») Пушк. снова вспоминает О. в стихе «Где прах О. пустынный мой сосед».

В зачеркнутой строфе стих. «Кто видел край, где роскошью природы» Пушк. желает, чтобы «Овидиева лира, счастливая певица красоты, нег, изгнанья и разлуки» нашла в его поэзии вновь «живые звуки». Наконец, после поездки с Липранди в декабре 1821 г. в Измаил и Аккерман Пушк. написал большое послание «К Овидию», материалом для которого служили «Скорби» и «Письма с Понта», названные его «безотрадным плачем» (ст. 3). Слова «Еще твоей молвой наполнен сей предел» говорят о преданиях, которые Пушк. слышал об О. в Бессарабии. Стихи: «Я вспомнил опыты несмелые твои... Шаги свои волнам, окованным зимой» имеют в виду стихи из 10 элегий книги «Скорбей» О. «Великодушный грек, свободу вызывавший» — или восставшие греки, или Ипсиланти (см.). Вместо последних шести стихов в беловой рукописи читается: «Но не унизил ввек изменой беззаконной ни гордой совести, ни лиры непреклонной». В стих, «Баратынскому из Бессарабии» (1822 г.) снова говорится о «тени Назона». Ряд реминисценций из О. имеется в письмах Пушк. за этот год. Вспомнил Пушк. О. и «Ars amatoria» и в «Евг.

Онегине» (гл. I, стр. VIII). В примечании к этой строфе (только в первом издании первой главы) Пушк., не называя по имени, возражает Пушк. Пушк. Свиньину, писавшему в статье «Воспоминания в степях Бессарабских» («Отечественные Записки», 1821, № 9) о том, что О. был сослан в Аккерман (уездн. город Бессарабской губ. на правом берегу Днестровского лимана, в 18 в. от Черного моря). Мнение Вольтера о причинах ссылки О., которое теперь Пушк. опровергает и которого он раньше держался, высказано им в «Dictionnaire philosophique» («Философский словарь», статья «Овидий»). В «Цыганах» в уста старика цыгана Пушк. влагает рассказ об О., во многом близкий к стих. «К Овидию» и, вероятно, слышанный Пушк. Румынским поэтом К. К. Стамата записано предание о том, что некогда «приехал из Рима человек необыкновенный, который был невинен, как дитя, и добр, как отец. Этот человек всегда вздыхал, а иногда сам с собой говорил, но когда он рассказывал что-либо, то казалось — истекает из уст его мед». В стих. «К Языкову» («Издревле сладостный союз») Пушк. клянется Овидиевой тенью. В рукописи «Домик в Коломне» и в заметке о «Записках Н. А. Дуровой» имеется эпиграф на «Метаморфоз» Овидия. Наконец, в критической статье о сборнике стихотворений В. Теплякова «Фракийские элегии» Пушк. дает характеристику «Скорбей» и «Писем с Понта» О.